хАчу =)

---

гацкий день

0

---

август по-настоящему начался...

мля...

---

Есть три разряда эгоистов: эгоисты, которые сами живут и жить дают другим; эгоисты, которые сами живут и не дают жить другим; наконец, эгоисты, которые сами не живут и другим жить не дают. Женщины большей частью принадлежат к третьему разряду. Иван Сергеевич Тургенев

Каждая женщина - бунтарь по натуре, причем бунтует она исключительно против себя самой. Оскар Уайльд

---

в последнее время какой-то дёрганый, совсем неуравновешенный. На меня это не похоже. Во мне вновь просыпается желание сменить обстановку и место работы. Так уже было раз... я это подавил, наверное зря. Не знаю, следующая неделя,вероятно, будет решающей, меня особо ничего не держит здесь. Однако, к стабильности быстро привыкаешь и очень сложно отказаться от привычных "удобств" хотя большинство из них только на бумаге. И с нуля начинать ой как не хочется, но если ситуация заставит я перешагну через себя...

@музыка: Metallica - Nothing else matters

@настроение: усталость

---

гы-гы

В связи с переходом Это’О в махачкалинский клуб газеты и новостные средвства всего мира взорвались новыми информационными бомбами:

Чемпионат России остановлен в связи с переходом всех футболистов в «Анжи»!
С пометкой срочно: «Ночью из расположения «Барселоны» пропал Лео Месси, утром, человека, похожего на Месси, видели в аэропорту Махачкалы»
«Анжи» в связи со своими закупками должен теперь купить лимит на легионеров
Евгений Плющенко близок к переходу в «Анжи»
Как утверждает The Sun, в ближайшие 48 дней махачкалинский Анжи готов поглотить Английскую Премьер Лигу, сумма сделки оценивается в 2 млрд $
«Дефолта в Америке не будет» - сообщили в пресс-службе «Анжи»
The Guardian: Причина беспорядков в Англии – переход Руни в Анжи
Скоро дети всей страны первым словом будут говорить «Анжи»...
Роналдиньо: ещё в школе глубоко изучал историю Махачкалы
Месси: моя мечта - играть в "Анжи"
Владимир Путин стал главным тренером "Анжи"
Пеле подписал контракт с "дублем" "Анжи"
ЧМ 2014 года перенесён из Бразилии в Дагестан
Это’О: не перейду в "Анжи", т.к. деньги для меня не главное - Керимов: зарплата Это’О составит 20 миллионов евро в год - Это’О: с детства болел за "Анжи"
Телетрансляции матчей "Анжи" побили рекорд фильма "Гарри Поттер и Дары смерти: Часть 2" в минувший уик-энд
С 2012 года чемпионат России будет называться чемпионатом "Анжи"
Сегодня стало известно, что весь каталонский клуб в полном составе, с тренерским и руководящим штабом перейдут в стан махачкалинцев. Свое отношение к данному трансферу выразил бывший лидер «Барселоны» Лионель Месси: -Данное сообщение и вхождение нашего клуба в состав «Анжи» стало приятным сюрпризом. Наконец-то я имею возможность играть с такими звездами как Тагирбеков и Буссуфа. Мы также спросили аргентинца, как он относится лимиту легионеров, действующему в РФПЛ, на что Лео без промедления ответил: -Я положительно отношусь к данному лимиту, ведь сборной России по футболу нужны российские футболисты, такие как Али Гаджибеков, Шариф Мухаммад, Миразабеков Магомед,Махач Гаджиев. Конечно, из-за данного лимита я потерял свое место в основном составе, но Гаджи Гаджиев (прим. главный тренер «Анжи») пообещал мне, что через несколько лет я уже выйду из дублирующего состава и смогу попасть на скамейку запасных. Таким образом, трансфер «Барселоны» в «Анжи» стал вторым по значимости в летнее трансферное окно для дагестанского клуба после перехода Юрия Жиркова из «Челси».

---

---

серьёзное...

md-prokhorov.livejournal.com/73600.html

Как далёк он от народа или он думает, что серьёзно сделает лучше стране с такой "элитой" этими идеями. Не понимаю..
Ну я тоже работаю в среднем куда больше 40 часов в неделю, но я не считаю это "нормальным". а если введут 5 дней по 12 часов, или как у нас "поездочки" увеличат? кому от этого станет лучше? Денег точно больше платить не станут и мягко говоря на безопасность это будет сильно влиять. Странные люди, вроде умные с виду, а копнёшь ну чистой воды дебил.

---

Ангел сидел на крыше Рейхстага и задумчиво, почти обречённо, со слезами в глазах, смотрел на штурм. Беги! – мысленно приказал он молоденькой медсестричке в трогательных не размеру кирзовых сапогах. Девушка, оглянувшись по сторонам, выскочила из-за угла и тут же упала, скошенная осколком разорвавшегося снаряда. Ангел прикрыл руками лицо и выдохнул в небо: Ты же знаешь, у неё впереди не было счастья, через шесть лет она увела из семьи своего соседа и прожила бы с ним месяц. А дальше тридцать семь лет одиночества, ворчливая старость и ненависть ко всем, даже к себе.

Усатый майор скомандовал атаку на полуразрушенный дом. Ангел, шепча что-то губами, указывал пальцем то на одного, то на другого. И те падали, сражённые пулей, осколками мин и гранат. В конце недолгого боя, Ангел вытер со лба пот и, рухнув на колени, прокричал в небо: Кто мы такие, чтобы судить?

В звенящий тишине, раздавшейся в ответ на его крик, рядом появилась женщина. Она обняла уставшего за сотни лет Ангела, поцеловала в макушку и ничуть не менее уставшим голосом прошептала: ты должен помнить, что Любовь не в том, чтобы дать, а большая её часть в том, чтобы избавить.

---

=)

Обидчивый гороскоп via
Интересное: Comic strip - комикс

---

чудесно

Двоечники и отличники

На самом деле, все мы делимся не на белых и черных, мужчин и женщин или евреев и антисемитов. Мы делимся на отличников и двоечников. И между нами веками длится классовая борьба.

Отличники встают рано, причем далеко не всегда потому, что они —
жаворонки. Они встают рано потому, что им надо. Если рано им случайно
вставать не надо, они встают поздно. Поздно — это в десять утра. Ну
ладно, в одиннадцать. Самый край — в двенадцать, со словами "сколько
можно спать". Отличникам вообще свойственно задавать самим себе и
окружающим риторические вопросы. Например, "когда, если не сегодня, я
буду это делать?", "сколько твоё безделье может продолжаться?" и
"неужели ты не понимаешь, что...". "Неужели ты не понимаешь?" —
ключевой вопрос отличников. Они не понимают, как можно не понимать.

Двоечники не понимают.

Отличники работают в системах. Им это важно. При этом им важно, чтобы в
системе, где они работают, их ценили. Если в системе, где они работают,
их не ценят, отличники ищут новую систему. Самая большая награда для
отличника — когда система их сначала не ценила, а теперь ценит. Самое
страшное наказание — провалиться в глазах системы. Если отличника
спросить "кто ты", он честно ответит: "инженер-технолог".

Если спросить "кто ты" двоечника, он ответит "Вася".

Основная причина всех действий отличника — убежденность, что так надо.
Надо хорошо учиться, надо получать хорошие оценки за экзамены, надо
найти хорошую работу (а как же иначе?), а на этой хорошей работе надо
сделать карьеру, потому что карьеру делать надо. Да, еще по той же
причине они моют грязную посуду.

Двоечники тоже моют грязную посуду. Когда заканчивается чистая.

Первичное расслоение происходит в школе. Отличника узнать легко, и
вовсе не по очкам или по умному лицу. Отличник — это тот, кто Делает Уроки.
Каждый день. Приходит домой после школы, переодевается в домашнюю
одежду, разогревает обед, обедает — и садится. Иной отличник скор и
легок, поэтому садится он на полчаса, и за полчаса у него всё готово.
Другой отличник основателен и упорен, поэтому его уроки делаются целый
вечер. Есть даже такие, которые ежедневно делают Уроки на Послезавтра —
но это особая категория человечества, и речь сейчас не о них.

Сделав уроки, отличник улыбается и потягивается. Если он — Истинный
Отличник, он может после этого еще и собрать портфель. Впрочем, это
необязательно — я знала одного настоящего отличника, за которого все
десять школьных лет портфель собирала мама.

А теперь быстро поднимите руку те, кто регулярно строчил домашнюю
математику на подоконнике в туалете напротив кабинета химии на пятом
этаже. С вами всё ясно. Вы наверняка еще помните, что на средней
величины домашнее задание нужна обычная перемена (десять минут) в пятом
классе, и большая (двадцать) — в восьмом. Что? Не "строчил", а
"сдувал"? Сами вы "сдувал". Чтобы спокойно списать задание по любому предмету, не
нужна никакая перемена. Нужна последняя парта и урок биологии. Можно литературы.

Но сдувание — это детский сад. Высший пилотаж двоечника — сделать
домашнее задание самому, причем на том самом уроке, на который он задан.
Желательно сидя не на последней, а на первой парте. Сделать блестяще, с
выдумкой, с переподвыподвертом и, сделав, немедленно вызваться отвечать.
Ответить так, что преподаватель заплачет от восторга, получить законную
пятерку с бантиком и, сев на место, углубиться наконец в чтение второго
тома сочинения Освальда Шпенглера "Закат Европы". Ради которого и нужно
было ответить добровольно, чтоб потом не дергали. На такое способен
только истинный, глубинный, не побоюсь этого слова, духовный двоечник.
Которому в общем-то все равно, чем заниматься, лишь бы было интересно и
не дергали. К сожалению, сочетание "интересно" и "не дергали" в школе
(да и в жизни) бывает редко, поэтому ради своего смысла жизни двоечнику
приходится трудиться куда упорней, чем отличнику. Если он, конечно,
достаточно трудолюбив, чтобы это делать.

Оценки не говорят нам ни о чем. На доске "Гордость школы" висят
вперемешку как портреты отличников, так и портреты двоечников. У
последних ничуть не меньше высоких оценок, похвальных грамот и побед на
физико-математических олимпиадах, а среди первых есть масса хмурых
середнячков. Дело не в баллах, дело в подходе.

Отличник на любое
— Зачем?
отвечает
— Надо!

Двоечник на любое
— Надо!
отвечает
— Зачем?

* * *
По окончании школы отличники и двоечники выкатываются в большую жизнь.
Отличникам там легко, слово "надо" ведёт их за собой. Двоечникам
сложнее: им приходится изо всех сил думать, как бы выкрутиться так,
чтобы ничем не поступиться. Поступаться двоечники не любят. Это,
пожалуй, второе существенное различие между двумя классами: отличник
твёрдо знает, чем нужно и должно поступиться, дабы достичь того, чего
Надо достичь. Двоечник абсолютно уверен, что поступаться не имеет смысла
ничем, поэтому поступается он только тем, что ему неважно. Ему многое
неважно. Собственно, ему по-прежнему важно исключительно чтобы было
интересно и особо не дёргали. В слове "особо" проявляется последняя
уступка, которую двоечник делает обществу.

Отличник работает как плуг: равномерно пашет, оставляя за собой глубокую
борозду. Двоечник работает как взрыв. Пусто, пусто, пусто, покер.
И отличники, и двоечники бывают талантливыми. И двоечники, и отличники
бывают блестящими. Из блестящих отличников получаются миллионеры и
президенты корпораций, а из блестящих двоечников — писатели-поэты,
программисты-инженеры и прочая творческая соль земли, не отягощенная
излишней социализацией.

Из нормальных способных отличников выходят хорошие специалисты с
приличной зарплатой. Из нормальных способных двоечников получаются люди
свободных профессий, работающие на себя и получающие то штуку в день, то
фигу в месяц. К тому же, в любой системе исправно кормится довольно
большое количество двоечников, которые время от времени подают более или
менее гениальные идеи, за что им сквозь зубы прощают постоянные
опоздания, отпуска в самый неподходящий момент и непрерывные кончины
любимых родственников во все остальное время.

Из неудачных отличников всё равно получаются неплохие специалисты с
нормальной зарплатой — просто потому, что абсолютно неудачных отличников
не бывает. Отличники так устроены: они не в состоянии работать плохо.
А вот что получается из неудачных двоечников, не знает никто. Потому что
кто же из гордых двоечников сознается даже себе самому в том, что именно
он — неудачный?

Два класса, как и положено, испытывают друг к другу классовую ненависть.
Отличники считают двоечников везучими бездельниками, получающими дары от
жизни за красивые глаза. Если при этом конкретный двоечник хотя бы
неудачлив в той сфере, которая кажется отличнику наиболее важной
(скажем, у него постоянно нет денег, потому что он не готов работать в
системе, или он лишен личной жизни, потому что кто ж пойдет за такое
счастье), отличники готовы отнестись к нему снисходительно. Но если
двоечник живет, как считает нужным, работает, как ему нравится, имеет за
это много денег и счастливо влюблён — любой отличник при виде него
испытает законное возмущение. Лучше всего двоечнику быть пьяницей —
тогда отличники будут его любить. Потому что сами они, разумеется,
никогда.

Двоечники, со своей стороны, убеждены, что отличники — примитивные
зануды, не умеющие вставать не по будильнику и жить не по указке.
Смягчить их отношение может, допустим, явное отвращение отличника к
собственной работе. Или небольшая клиническая депрессия, а еще лучше —
нервный срыв. Или хотя бы осознание отличником бедности своей серенькой
дорожки перед вершинами горного пути свободного двоечника. Если же
отличник занят важным и интересным делом, получает большие деньги,
здоров и хоть убей не понимает, чем его жизнь хуже жизни Ван Гога без
ушей — гордая птица двоечник будет его презирать. Это презрение сродни
тому, которым обливает веснушчатый пацан с дыркой на штанах и пальцами в
чернилах аккуратного мальчика с челочкой и носовым платком.

Зато тот, с веснушками, может бегать по лужам и пинать консервные банки.
Зато этого, с челочкой, постоянно ставят ему в пример. В глубине души
оба класса смутно завидуют друг другу — потому что та, вторая сторона,
умеет то, чего не умеет эта.

* * *

Отличница точно знает, что в доме должна быть еда, в холодильнике —
продукты, а полы в квартире надо мыть хотя бы раз в неделю.
Двоечница считает, что между мужчиной и женщиной должно быть
равноправие. Равноправие выражается в том, что она выходит за него
замуж, а он делает за неё всё остальное.
Отличница заводит детей, потому что она женщина, воспитывает их —
потому, что она мать, и помогает родителям, потому что она дочь.
Двоечница заводит детей, потому что интересно, какие у них будут рожи,
не воспитывает их вообще, потому что и так сойдет, и помогает родителям,
потому что иначе они не отстанут.
Отличница никогда не пустит своего мужа на работу в грязной рубашке.
Двоечница не считает нужным проверять, надел ли он рубашку вообще.
Отличница скорее удавится, чем подаст семье на ужин сосиски.
Двоечница скорее удавится, чем задумается об ужине.
Да, а еще отличницы умеют гладить. Бельё. Утюгом. Двоечницы, как
правило, считают, что "чистое" означает "красивое", а гладят чаще всего
голую кожу. Рукой. Впрочем, это отличницы тоже умеют — когда находят
время, свободное от дел.

А зато отличница следит за модой, за фигурой, за лишним весом и за
репутацией семьи.
А зато двоечница не знает, что слово "оргазмы" существует в
единственном числе.

Логично было бы предположить, что межклассовых браков почти не бывает,
но это не так. Двоечники часто любят отличниц — потому как порядок в
доме и без вопросов ясно, кто у нас в паре блин творческая личность.
Отличники порой влюбляются в двоечниц — потому что стирать носки
невелико искусство, а вот настолько искренне улыбаться, спрашивая
"милый, что у нас на ужин?", умеет далеко не всякий.

Создаются, безусловно, и идеальные пары. Двое отличников, живущие
вместе, могут достичь невиданых карьерных высот, заработать миллионы,
выстроить огромный дом и вырастить кучу румяных детей. А влюбленные
двоечники способны изобрести вечный двигатель, соорудить из него ероплан
и улететь куда-нибудь к такой-то матери и всеобщему удовлетворению.

Но двоим отличникам при этом часто невыносимо скучно друг с другом.
А пара двоечников зарастёт грязью по уши и умрёт от голода, потому что
ни один из них не согласится встать пораньше, чтобы пойти и получить на
вечный двигатель патент. Точнее, один согласится, но проспит. А второй
пообещает его разбудить, но забудет.

Автор: Анна Муравьева
Источник: www.chastnik.ru/cherdachok/


йа злостный двоечник =))

---

Чудесная сказка

как раз на ночь глядя

---

вот такой вот День Железнодорожника

0

---

самое страшное, что может произойти в жизни мужика

Меня зовут Александр Шпилевский, мне сорок один год. Я женат, у меня восьмилетний сын, работа, машина, дача родителей, сами родители – с болячками, с маразмом, с обидами. Жена Ленка. Хорошая женщина, милая, спокойная, тихая, меня с ней специально знакомили друзья. Мол, хватит тебе твоих африканских страстей, будет с тебя разочарований, вот Ленка – на, знакомься. Ну, Ленка так Ленка. После Светки мне было пусто, страшно и болотно, после Светки изменился мир, после нее – хоть Ленка, хоть потоп. Но мы, кстати, живем вполне себе как друзья, как партнеры, одному-то в жизни вообще как в голом поле, хотя жаль, что я не закоренелый холостяк, жаль. У меня вон коллега на работе, Миха, бывший военный, прекрасный мужик, вламывает на двух работах, всегда в адеквате, и – холостяк. «Мне так привычней, - говорит, - мне сорок и в жизни поздно что-то менять». Меня его позиция умиротворяет, что ли. Но мне тоже поздно – Ленка, сын, да и не могу я один, сопьюсь еще. Нет, мне нужна сильная рука, ну или вот хотя бы Ленка, она не позволит, поможет, всегда подставит плечо. Она хорошая, я ж не спорю. Наоборот, наверное, благодарен ей, что ли. Подобрали, обогрели, сказали, что я еще ничего, сына родили, что уж.

Жизнь сложилась как сложилась. А Светка… Она осталась в прошлой жизни, я не хочу о ней думать. Не хочу.

…Мы с ней в школе познакомились, она к нам пришла в девятом классе, родители ее переехали, а раньше же как – учишься в своем районе, так родителям спокойней. Ну что, заходит в класс такой пацан: стрижка короткая, ноги как у жеребенка, тонкие, коленки смешные, сама кареглазая, нос курносый, характер – жуть. В первый же день подралась с Ванькой Рубцовым, он на нее наехал, дедовщину решил насадить. Насадил, да, Светка ему глаз подбила и морду расцарапала, а он ее ни разу и не достал, она как ртуть увертливая. Ванька, кончено, обиду затаил, но стучать на нее классухе не стал, решил, что сам справится.

И понеслось. Знаете же, как это бывает в школах, когда старички хотят затравить новичка. В раздевалке она вещи свои оставлять не могла, ей то яйцо в кеды разобьют, то футболку изрисуют матами. А она спортсменка, гимнастка, никто из класса с ней и рядом не стоял по подготовке, но, узнав про это, взъелись и наши девки.
Не представляю, как она держалась. Всегда начеку, всегда смех в спину, подколки тупые, ну, через месяц, где-то в середине октября, Мусенька, самая заводила среди девок в нашем классе, решила ее в дальней школьной рекреации подловить и темную ей устроить. А то сильно крутая, гляньте-ка.

Главное, у Светки отец шишка, второй секретарь горкома партии, а она ему – ни полслова. Мы все, кажется, ждали того, что она настучит папе, папа настучит по башке директрисе, та – нам, мы поскулим на тему «ничего не было, мы больше не будем» - и как-нибудь рассосется. Само. Как обычно. Экзамены навалятся, еще какая хрень, в общем, как-то так.

А ни черта она не стала папе жаловаться. Ну, Мусенька с еще четверыми девками встретила ее под лестницей рядом с классами по труду. Пятеро здоровых кобыл против мелкой Светки. Мусеньку она успела достать - ногой в нос, хрусть-пополам, да. И у девок снесло крышу. Я смутно помню, кто там в класс забежал и заорал «Ермакову девки по рекреации размазывают!», но среагировал мгновенно. Ломился, как бешеный, пацаны тоже поняли, что дело приняло офигеть какой оборот, помчались следом. Девок раскидали, отбили Светку. Ну, тут директриса, завучи, физрук, ор, мат, Светка без сознания и башка проломлена. Скандал, директриса за корвалол, за телефон, нас физрук в учительской запер.

Примчался Светкин папа с изменившимся лицом. Милиция. Светку на скорую – и в больницу. И Мусеньку со сломаным носом тоже. Сидим в учительской, ждем. Молчим. А потом Ванька Рубцов девкам, что Светку избили, мол, твари вы бешеные, суки, а не бабы, она мне глаз подбила, я и то заткнулся, вы чо, взбесились, что ли? Они молчат, сами понимают, какую кашу заварили, смотрят затравленно, коровы, черт.

Ну что, у Светки ушиб головного мозга, пришла в себя, нормально, но заикаться стала. Светкин папа рвет и мечет, всем нам по пятнадцать, возраст уголовной ответственности. Ходим в школу, ждем, что решат взрослые. Мне папа дома, мол, ты молодец, что отбил ее. Нравится она, поди, тебе?

И тут меня как громом. Я ж щенок был, откуда я знаю, что я там чувствую. А папа как это сказал – и опа!

Нравится? Да я влюблен, елки-палки. Влюблен я, оказывается!

Стал к ней в больницу ездить. Гуляли, на лавочке сидели, ей велели вслух читать, ну, чтобы перестала заикаться-то, с ней и еще кто-то там занимался, ее папа нанял логопеда, но я точно знаю, что именно когда она читала мне на лавочке вслух, именно тогда она пошла на поправку, отвечаю. Смешная. Ее зачем-то снотворным накачивали, а она его не пила, под подушку прятала, а потом в кармане халата выносила и выкидывала.
- Свет, - говорю, - ну они ж врачи, их слушаться надо.
- Давай я себя буду слушаться! – отвечает. И вздергивает нос, привычка у нее такая.

Папа ее хотел крови, еще как. С ментами договаривался, все дела, чтоб закрыть, значит, Мусеньку и прочих наших девок. Она из больницы вышла – запретила. Сказала ему «Устрой так, будто ничего не было». Единственная дочь, он ее любил до смерти, плюнул, дело замяли. Мусеньку перевели в другую школу, раны затянулись, все успокоились, а у нас со Светкой – роман, да.

Я спать не мог. Я без нее вообще ничего не мог. Первая любовь, понимаете? Я дышать не мог, я был готов у нее под подъездом ночевать. Я… Я стал с ней на все первые уроки ходить, ясно? В шесть проснусь, вскочу, несусь к ее дому – встречать. И полтора часа под подъездом брожу, школа-то с восьми. Она без пятнадцати восемь выходила, белый верх – черный низ, сумка через плечо, выбегает из подъезда моя пигалица ненаглядная, состоящая из нескольких косточек и чуточки мяса, сорок пять кг, девочка моя, жизнь моя, воздух мой.

Не могу сказать, что у нас с нею был секс. Я у нее первый, она у меня первая, какой секс, это не он. Это… Ну, такая ласка, такая нежность. Она гибкая, доверчивая, открытая. Нулевой размер груди, а я дрожал над ее сосками так, что… Ну, горло у меня выскакивало, понимаете? Вот такая нежность, что того и гляди кадык разорвется, распирало меня. Я ее так…

Эх, да что там, не хочу вспоминать. Какой секс, чище, радостней не было ничего. Предохраняться начали, ага. Прерывали половой акт, как говорится, два щенка, два самых счастливых щенка на свете.

Тут школа заканчивается, аж не заметил как. У меня конфликт в классе напоследок, Славка Агафонов попробовал к Светке подкатить. Драка за школой, оба огребли, никто не победил, но пацаны со мной разговаривать перестали, вообще. Типа – нас на бабу променял. Мне и обидно, и сил нет от нее оторваться. Да и не хочу.
Тут мой батя, типа, Сашк, в армию же. Что будем делать? Потянешь поступить в институт? Ха! Какой мне институт, я троечник, только в алгебре и соображаю. Ну, призыв. Светкин отец отмазать мог, я не согласился, щегол, упертый щегол. Ну и меня в Германию. Светка на вокзале ревела так, что, думал, умру, в вагон не зайдя. А пацаны такие, типа, хреновая примета, если невеста на вокзале ревет, не дождется, значит.

Дождалась. Времена были те самые, я в восемьдесят седьмом призывался, Союз уже разваливаться начал. Хотел в восемьдесят девятом вернуться, мне предложили сверхсрочную. Звоню ей. Так и так, мол. Оставайся, отвечает. Только можно мне к тебе приехать, если ты там еще на год останешься? Оказалось – можно, я тогда научился уже более-менее с начальством договариваться, смог. Тут подмазал, там пообещал, ура, Светка ко мне едет!

Приехали мои три косточки. Любимая вся, желанная вся, готовая на все, только бы рядом. Блядь, я никогда не думал, что люди способны на такие чувства. Вот не жизнь, а каждый день счастье. Ничего не боюсь, она со мной, мир огромен, открыт нам с нею весь, я за нее всех порву и всегда буду ее до смерти любить, Светка моя, чудо мое, три мои косточки.

Отслужили. А тут слухи, что в ГДР нас всех расформируют, выведут. СССР колбасит, я Светку домой самолетом, а сам машину из Германии погнал. Наши тогда все тем же самым занимались, пиздец империи, спасайся сам, кто как может. Ну, как въехал в Россию, так и встретила меня на границе братва с калашами. Не били, но под стволами я машину отдал. Приехал домой, занял у бати денег – и снова туда, за другой машиной. Но уже ученый был, с пацанами обратно поехал, довез машину.

А эти мои три косточки в универ вернулись (она прерывала учебу, когда ко мне уехала). Учит сидит ночами, лоб наморщит, кусает ручку, а я один лежу. Ну ничего, я все понимаю, пусть учится, раз хочет. Ну и что, начало девяностых. Куда мне? К отцу на металлургический завод? Ага-ага, прям. Бартер, все дела, пацаны зовут «реализовываться». Пошел. Светка меня типа в техникум на заочный, я согласился, но училась за меня она. Она учится, меня тащит, а я, блин, бандит. Не, тогда я так не думал, тогда я думал, что я деньги в дом приношу. А Светка стала отдаляться. Я чувствовал, но почему – не понимал. А она английский учит, она на тренировки бегает, она в кино меня вытаскивает, а у меня… Ну, братва, короче. Не до кино и не до английского.

Ой, ладно, завелся я чего-то. Короче, все худо кончилось. Она, мол, Шурка, поехали отсюда, ты тут пропадаешь.
- Куда? – говорю.
А между нами уже все не так, как раньше. Да что там, я дурак был, жизнь эта вся, зараза, шлюхи, я как-то решил, что наших с ней отношений это не изменит, люблю-то я ее, а трахаюсь с кем хочу. Раз. Два. Двадцать. Ну и она узнала.

И уехала одна. В Германию опять же, папа там ее договорился. Пришел ко мне, пока я сидел и осознавал, что в квартире больше нет Светкиных вещей, огреб я от него по морде – и все.

Девяносто пятый, у меня рвануло крышу – пьянки, бабы, менты закручивают гайки, грозят сроком, батя орет «Сядешь! Берись за ум!». И я в Москву, ну их к бесу всех. Заочно закончил металлургический, то с одной пожил, то с другой, а Светка, по слухам, из Германии в Штаты уехала, с мужем, бундесом. Родила ему, говорили. Пацана, да.

…Три мои косточки…

Нет, у меня в порядке все. Тоже вон пацана ращу, Ленка под боком, хожу в офис, тружусь, родителей перевез.

Только не за бундеса Светка замуж вышла!

Мусеньку помните? Так вот за ее старшего брата, черт возьми. Он там, в Германии, кто бы знал, как раз нашу воинскую часть расформировывал. В чинах, старше нас на десять лет. И Мусенька теперь с ними дружит, о как. Она ж мне и написала, чертова баба. Мол, так и так, у нас все зашибись, а ты лох, бу-га-га.

Я с ней, в общем, согласен, понимаешь? Три мои косточки, все, что мне нужно было в жизни, все, что нужно мне было. А теперь – что ж. У меня сын. Дача. Машина. Ленка. Батя. Мама. Квартира. Нет, все сложилось, что теперь.

Я б застрелился, наверное, но три мои косточки от этого ничего не почувствуют.

У нее там, на родине, номер был, который мне никак не забыть. 45-34-59. Я иногда его набираю и слушаю длинные гудки. Изредка папа ее отвечает – и я кладу трубку.

Что мне еще остается.

45-34-59
prosvetj.livejournal.com/726090.html


в тему

---

7 августа 2011 года

одна из многих сторон этой профессии

Милиционер посмотрел на часы и, подождав бегущего с чемоданом мужчину , закрыл двери станции метро Комсомольская. Вокзал притих, погрузившись в короткую дрему на несколько часов, чтобы с рассветом вновь забурлить людским потоком, оповестить близлежащие дома объявлениями о прибытии и отправлении поездов, вновь принять и отправить тысячи людей. Огни светофоров, отражаясь в паутине рельс, разноцветными блестками светились в темноте, она подступала к краям перронов , и только мощные прожектора на крыше вокзала едва сдерживали ее натиск. Маневровый тепловоз медленно осаживал на четвертый перронный путь сине-серебристую вереницу вагонов. Три красных уголька хвостового вагона, разгоревшись в темноте, приближались к тупику. В нескольких метрах от тупика вагон со вздохом зашипел тормозами, заставив обернуться немногочисленных пассажиров на перроне. Составитель, восстановив стоп-кран, вышел из тамбура на перрон и, поднеся ко рту черную коробочку рации, разрешил отцепку 12-87-му. На другом конце состава стало слышно шипение стравливаемого воздуха, и лязг расцепившихся автосцепок слился с тремя свистками тепловоза. Составитель, ответив на вопрос пассажира, спрыгнул с перрона на пути, закурил и, ожидая пробу тормозов, облокотился на карликовый светофор, красным глазом смотрящий вдаль, куда вскоре унесется вся эта серебряная вереница. Диктор бодрым голосом объявила о начале посадки на скорый поезд номер 14 Москва-Пермь. Фигуры людей, застывшие в разных позах, ожили, вереницы чемоданов, стоящих на асфальте, стали редеть, немногочисленные тележки, скрыв горой поклажи толкающих их носильщиков, цепочкой покатились вдоль состава. Из вагонов вышли проводники и часовыми встали у дверей.
Дежурный по депо Москва-3я, подписав маршрутный лист, откинулся в кресле, открыл стеклянную дверцу маленького шкафчика на стене, снял ключи с биркой N717 и протянул их машинисту. Борис Вадимович Пичугин, прочтя телеграммы, пришедшие в депо за последние три дня, расписался в журнале об ознакомлении с причинами крушения на одесской дороге, попрощался с дежурным, миновал цех ПТО, вышел в огромные ворота и, переступая через рельсы, пошел к электровозу N717 .
Взобравшись в кабину и бросив беглый взгляд на манометры он, поднял пантограф. Его помощник Андрей Антоненко, пройдя медосмотр, забежал к слесарям и, взяв рулон скоростемерной ленты, вышел на деповские пути. Изгибаясь дугой, череда электровозов упиралась в красный сигнал карликового светофора М28 . Первый электровоз ожил, его пантограф медленно стал подниматься и коснулся контактного провода. Заработали компрессора` , мерно загудели вентиляторы, загорелся свет в машинном отделении, из кабины послышались щелчки тумблеров , зажглось подкузовное освещение, осветив шпалы и рыжую траву вдоль путей.
Дежурная по станции Москва-Ярославская, посмотрев на часы, открыла ящик стола, достала книжку-блокнот предупреждений, оторвала очередной бланк с желтой полосой, диагонально пересекающей текст, и начала заполнять предупреждения. Предупреждения об ограничениях скорости на ремонтируемых километрах держались так долго , что невольно запоминались своей постоянностью, но она все равно еще раз просмотрела телетайпный лист и, не найдя расхождений, подписала бланк.
Пассажиры поезда N14, уже загрузив свои вещи в вагоны, группками стояли у дверей, наслаждаясь последними минутами теплой летней ночи, готовясь сойти с твердой бетонной полосы перрона в качающийся мир дальней дороги. Дежурная оторвала еще один бланк и стала вновь вписывать предупреждения. В ночное время поездов было мало - через двадцать минут уйдет N14-й , за ним через час - почтово-багажный N908, и на несколько часов замрут перроны, чтобы с рассветом вновь превратиться в бурные людские реки.
На блоке операторы, приняв последние указания от поездного диспетчера, стали готовить маршрут маневровому с 4-го пути, под локтем составителя светофор сменился на белый огонь и 12-87-й, перестукиваясь колесами на стыках, резво петляя по станционным путям, ушел в багажный парк. Несколько нажатий кнопок на центральном пульте создали светящуюся дорожку от схемы депо к 4-му перронному пути.
Вадимыч повернул контроллер, и электровоз, нехотя выйдя из оцепенения, прошел мимо деповского карликого светофора М28. Пробравшись по лабиринту станционных путей, подъехал к сине-серебристой веренице вагонов 14-го поезда и, лязгнув автосцепкой, слился с ней в единое целое. Андрей ушел за предупреждениями, составитель, покачав фонарем, дал сигнал пробы тормозов, воздух волной зашипел под вагонами , часть пассажиров быстро вошла в вагоны. К кабине подошел молодой парень в брезентовой куртке с рюкзаком, накинутым на одно плечо. Поздоровавшись с Вадимычем, попросил :
-Отец, возьми до Ярославля, билетов нет, мне срочно надо, возьми, а ?
Вадимыч вздохнул:
- Не могу. Нельзя, понимаешь?
-Я заплачу, пойми, отец, билетов нет!
-Ты заплатишь, а меня с работы снимут, пойми ты - нельзя, иди попросись к проводникам, может возьмут.
-Да просился уже. - Парень, обиженно хмыкнув, медленно побрел вдоль состава. Из кармана рюкзака виднелся сложенный номер журнала ЮНОСТЬ с броским заголовком статьи Не каждому по плечу.
Вадимыч улыбнулся и, повернув кран, отпустил тормоза.
Оставались последние минуты перед долгой дорогой. Вскоре сине-серебристая вереница вагонов, вобрав в себя мир людских судеб , даря радость встреч и печаль разлуки, уйдет вдаль, и 356 километров трудяга 717-й будет вести их за собой, как поводырь, сквозь изменчивый мир дальних дорог , чтобы потом по эстафете передать следующему . Андрей, вернувшись от дежурной, отдал машинисту бланки предупреждений.
Составитель, постучав по двери, протянул справку о тормозах. Часы скоростемера, пощелкивая, отсчитывали последнюю минуту. Ожил динамик под потолком, и кабину заполнил треск помех, сквозь которые женский голос спросил 14-й о готовности.
-Машинист 14-го слушает,- прервав разговор с составителем, ответил Вадимыч, взяв протянутую Андреем трубку рации.
-По четвертому на третий, сигнал открыт, счастливого пути .
-По четвертому на третий, - повторил Вадимыч. -Спасибо.
И, повернувшись к Андрею, спросил:
-Поехали?
Андрей высунулся из кабины, осмотрел состав с цепочкой белых огоньков фонарей проводников и подтвердил:
-Поехали , красных нет, стрелка наша , маршрутный зеленый.
Пискнула АЛСН. Вадимыч чуть повернул контроллер и 717-ый, напрягшись, медленно стронул состав. Немногочисленные провожающие, как по команде, вскинули руки в прощальном взмахе, и сине-серебристая вереница вагонов, все убыстряя свой бег, стала выползать из-под крыши перрона на бескрайнюю паутину станционных путей. Красные угольки хвостовых сигналов стали удаляться и вскоре слились в темноте в единую точку, растаявшую в лабиринте станции. Редкие пассажиры на перронах, ожидающие своих поездов, проводили ее завистливыми взглядами и стали поудобнее устраиваться у своих чемоданов.
Электровоз, мерно гудя, нехотя пробирался по станционным путям. В отличие от двух людей, сидящих в нем и заставляющих его все убыстрять ход, и тысячи других- у них за спиной в сине-серебристых вагонах, он совсем не хотел покидать родной вокзал и уходить за сотни километров. Он чувствовал, что это его последний рейс, последний его стремительный бег навстречу неотвратимой беде. Первые вагоны, почувствовав его страх, сопротивляясь, жалобно заскрежетали на стрелках, но остальные напирали сзади , а самый последний, раскачивая в темноте красными искорками хвостовых огней, веселей всех стучал колесами на стыках, начиная петь долгую дорожную песню.
На планшете у поездного диспетчера змеились цветные линии графиков движения поездов, и новая линяя 14-го поезда уверенно пробиралась к краю планшета , к концу круга диспетчера, чтобы достигнув его, появиться на планшете другого диспетчера, ведущего ее следующие десятки километров.
На станции Семибратово шла погрузка вагонов, поданных в промышленную зону. Через несколько часов после прохода скорого поезда N14 следом за ним придет сборный поезд, собирающий вагоны по ближайшим станциям, и заберет эту пятерку. Дежурная по станции посмотрела на пульт, где красной светящейся полоской отражался проходивший по главному пути грузовой в сторону Москвы. Скоро должны закончить погрузку вагонов в промзоне и нужно будет перед проходом 14-го вывести их из тупика на третий путь для прицепки к сборному, да еще, как назло, сломался маневровый, правда, машинист обещал управиться за час, но и просить у диспетчера маневровый с соседней станции уже поздно - он ушел на завод за передачей.
Вагоны в промзоне поскрипывали под тяжестью загружаемого груза. Три полувагона, замерев, вбирали в себя сыплющийся с транспортера уголь, две цистерны с бензином ждали своей очереди, ко второй уже был подсоединен шланг, и бензин, урча в огромном гофрированном шланге, сливался в подземный резервуар. Крайняя цистерна оказалась на полметра дальше предельной длины шланга. Ругаясь на своего сменщика, не проверившего постановку вагонов, рабочий, хлопнув дверью, ушел в будку. Теперь придется ждать шести часов утра, когда маневровый тепловоз заберет вагоны с углем и пододвинет цистерны. Башмак под колесом цистерны сдерживал натиск пятерки и, только благодаря ее весу, он не скользил по рельсу, а слегка пощелкивал, вот-вот готовый сдвинуться с мертвой точки и заскользить по блестящему рельсу, покрытому капельками росы, под уклон в сторону станции. Воздух, остававшийся в тормозной магистрали, помогал ему , но и он постепенно, с едва слышным шипением, покидал резервуар. Транспортер, загрузив в каждый вагон по шестьдесят тонн угля, довольный своей работой, перестал лязгать и замер.
N14-й, миновав узловую станцию, вырвался на простор , но на выходе, наткнувшись на желтый сигнал выходного светофора, возмущенно зашипев тормозами, сбавил свой бег. После прохождения ограничения скорости, стремительно разгонялся, наверстывая упущенные минуты. В кабине царил предрассветный полумрак, и только на пульте горели разноцветные огоньки приборов , да покачивались угольки двух сигарет.
-Сто сорок восьмой, пикет девятый, скорость 80, - объявил Андрей, откладывая на пульт бланк предупреждений .
-Сто сорок восьмой, девятый, восемьдесят, -повторил машинист.
Поезд мчался навстречу серебрившемуся горизонту, и только стрекот скоростемера, постоянно записывающего параметры скорости , времени и прочих значений , волнами доносился сквозь размеренный гул вентиляторов.
-Перед семибратовским подъемом сняли ограничение , подъем возьмем сходу, если не наткнемся на желтый. Семибратово пройдем вовремя,- Вадимыч выключил подсветку приборов.
-Самый трудный подъем на всей дороге, - подтвердил Андрей.
-Двенадцать километров. Пока заберешься - устанешь ; хоть ограничение отменили : со ста двадцати вместо семидесяти тебе легче будет его взять,- Андрей погладил рукой пульт .
-Зато обратно только и тормози, пока с такой горки скатишься,-поддержал Вадимыч.
-А у меня сегодня юбилей,- доставая термос из портфеля, объявил Андрей. -На семибратовском подъеме будет мой сорокатысячный километр , как раз один виток вокруг земли наездил.
Машинист улыбнулся, отпивая кофе, предложенный Андреем.
-Сколько же это я тогда наездил за свои тридцать пять лет , если ты уже виток вокруг земли накатал ?
-Семьсот двенадцать километров за поездку. Не знаю, как до Солнца , но до Луны точно хватит, - засмеялся Андрей.
-Что-то наш трудяга не хочет ехать: прямо чувствую, как сопротивляется, но надо, - Вадимыч, повернув рычаг, добавил шунт .
-22 вагона в десяти- по 54 пассажира, в остальных- по 36 , да еще по два чемодана минимум на каждого- любому не захочется. Везет же пассажирам: сейчас спят под стук колес и видят железнодорожные сны. Я где-то читал, что в какой-то маленькой стране, как только стемнеет, поезда останавливаются и локомотивная бригада ложится спать. - Андрей, чиркнув спичкой, закурил новую сигарету.
-Сколько же тогда второй номер будет ехать от Москвы до Владивостока, если бригады ночами спать будут ?- Вадимыч, усмехнувшись, слегка откинулся на сидении .
-Как раз месяц! Это ж здорово , я бы поехал, только где тогда таких терпеливых пассажиров наберут?
-А я где-то читал ,что у молодоженов, которые так много курят, дети рыжие родятся. - Вадимыч взял пачку сигарет Андрея и положил ее на скоростемер.
-Правда?
- Вот те крест, наукой доказано, - Вадимыч с отрешенным видом продолжал постукивать пальцами по рукоятке свояка.
Андрей, достав фонарик, встал у двери в машинное отделение.
-Я схожу в ту кабину, проверю, да конденсат солью?
-Добро, сейчас сброшусь и иди, - Вадимыч снял шунты и повернул контроллер . В машинном отделении захлопало , контакторы стали поочередно размыкаться, и вспышки электрических дуг озарили коридор.
Андрей открыл дверь и вошел в машинное отделение. Пахнуло озоном.
Наэлектризованный воздух свежестью обдал лицо.
Горизонт быстро светлел. Четырнадцатый, пробираясь сквозь лес, вплотную подступивший к полотну дороги и протягивающий к вагонам лохматые лапы, поприветствовал коротким свистком встречный поезд и с радостью вырвался на простор полей. Андрей вернулся из задней кабины, положил фонарик на пульт и опустил окно. Ветер с воем ворвался в кабину, освежил лицо утренней прохладой и, покружив по кабине, затих. Андрей поднял окно.
-Вот и немножко утреннего ветерка поймали, теперь втроём веселей .
Четырнадцатый летел со скоростью 120 километров среди полей, еще пока покрытых редеющим утренним туманом, и казалось , что кабина парит над облаками, и только две стальные нитки рельс, освещенные прожектором, едва выдавали землю. Быстро светало, и через несколько минут край солнечного диска стал приподниматься над горизонтом. Дорога продолжалась , четырнадцатый шел сквозь пространство.
Вадимыч выключил прожектор и, посмотрев на скоростемер, повернулся к Андрею:
- Сто семидесятый смотри внимательно: если желтый , то тормозить трудно: на рельсах роса, - машинист выпустил колечко дыма. - Через полчаса будем брать семибратовский подъем.
Андрей кивнул и стал напряженно вглядываться вдаль , каждый раз с удовлетворением замечая зеленый огонек очередного проходного светофора . Электровоз впитывал в себя пространство, притягивал его к окнам кабины и, широко распахнув отбрасывал его назад. Однотонно гудели вентиляторы. В кабине посветлело , до семибратовского подъема оставалось двадцать семь минут ходу. Андрей , на секунду оторвав взгляд от дороги, посмотрел на два дымных колечка, покачивающихся над скоростемером. Повернувшись к машинисту, хотел что-то сказать , но лицо Вадимыча напряглось, глаза слегка прищурились, и он, вцепившись двумя руками в колесо контроллера, резко подал свое тело вперед, уперевшись лицом в слегка запотевшее по краям лобовое стекло . Андрей резко повернулся и посмотрел вдаль. Его взгляд наткнулся на что-то темное вдалеке. Он только успел крикнуть :
-ВАДИ...!- как его голос потонул в свисте вырывающегося из тормозного крана воздуха. Машинист отпрянул от стекла , ладонью левой руки, выброшенной вперед, снял шунты и в то же мгновенье, сбрасывая контроллер, рванул к себе рукоятку тормозного крана . Его правая нога вдавила в пол педаль песочницы. Четырнадцатый споткнулся и, визжа тормозами, стал замедлять ход. 25 вагонов, 1072 пассажира и 2154 чемодана противясь этому изо всех сил, напирали сзади на электровоз. Вадимыч затянул свояк до упора, и колеса 717-го, превращая песок в пыль, сжатые многотонным усилием чугунных колодок, стали проскальзывать на блестящих от росы рельсах. Вадимыч надавил левой ногой на другую педаль, и 717-ый, огласив окрестности протяжным прощальным гудком, продолжал вспарывать туман.
-Все! Теперь только на бога! Андрейка, в заднюю! Уходи!
Поезд неохотно замедлял свой бег. Стрелка скоростемера, свечой стоящая на 120 км/час, дрогнув, стала клониться влево, миновала отметку 80 километров, и из тумана теперь четко вырисовывался стоящий на путях колесный трактор. 14-й мчался, визжа тормозами , от толчков и неприятного звука стали просыпаться пассажиры. Когда до трактора осталось меньше сотни метров, он в последний раз дернулся и, выбросив в посветлевшее небо черный клуб дыма, съехал с насыпи и резво покатил по полю.Через мгновенье электровоз, с визгом сдирая металл тормозных колодок, прошелся по тому месту, где только что буксовали колеса трактора. Пассажиры, встревоженные резким торможением, стали выглядывать из окон, смотря вслед весело подпрыгивающему на ухабах трактору. Поезд N14 замер среди полей. Прекратился свист ветра , мелькание за окнами , стало слышно пение птиц и шелест травы.
Поездной диспетчер, выслушав доклад машиниста о причинах экстренной остановки 14-го, посмотрев на планшет, отдал указание пропустить сборный впереди четырнадцатого.
Поезд, замерший среди высокой травы, медленно стронулся и вскоре опять мчался, вбирая в себя пространство полей, превращая его в мелькание шпал. Кабина вновь заполнилась гулом вентиляторов , стрекотом скоростемера, и только несколько ромашек, которые успел сорвать Андрей пока отпускались тормоза, напоминали о случившемся .
Дежурная по станции Семибратово, получив приказ диспетчера о пропуске сборного, приготовила маршрут на 3-й путь и открыла входной светофор. Сборный, изогнувшись на стрелке после тяжелого подъема, медленно вполз на станцию и, тяжело зашипев тормозами, остановился у предельного столбика. Через 15 минут по Семибратово пройдет 14-й, после его прохода тепловоз выведет пятерку вагонов из промзоны и прицепит к сборному. Дежурная частично приготовила маршрут, ожидая прохода 14-го , время поджимало: из-за задержки сборный может не успеть уйти по своему графику и тогда ему придется ждать прохода еще двух пассажирских.
14-й разгонял свой бег, готовясь через десять километров начать штурмовать семибратовский подъем.
В промзоне закончился слив бензина. Рабочий, отсоединив шланги, ушел к себе в будку. Цистерна, освободившись от груза, уже не могла столь малым весом прижать башмак и сдержать напиравшие на нее сзади вагоны с углем. Башмак в последний раз скрипнул, едва заметно сдвинулся с мертвой точки и, раздавив первую каплю росы на своем пути, медленно стал ползти по скользкому рельсу, все убыстряя свой бег. Через десяток метров вагоны подошли к стрелочному переводу, и башмак, лязгнув, выскочил из-под колеса, зарывшись в пожухлую траву. Вагоны, почувствовав свободу, стали набирать скорость. Воздух в тормозном резервуаре давно кончился, и колодки теперь беспомощно скреблись о колеса.
Рабочий включил плитку, разогревая завтрак, сел за стол, развернул на порезанной клеенке газету недельной давности, достал папиросу и, потянувшись за спичками, нагнулся к тумбочке . Взгляд его наткнулся на башмак, сиротливо прислоненный к стене. Он зажег спичку и, уже поднеся ее к папиросе, вспомнил , что не проверил наличие второго башмака под вагонами. Распахнув дверь на погрузочную площадку, он увидел уходящие вдаль вагоны и, схватив башмак, побежал им вслед падая и спотыкаясь о шпалы.
Дежурная подписала маршрутный лист машинисту сборного и открыла ящик, чтобы достать штамп. Тишину нарушила звонкая трель, на пульте ветка с промзоны загорелась красным цветом, вагоны, взрезав стрелку, вышли на главный путь . Выбежав на улицу, машинист и дежурная увидели медленно катящиеся к выходу со станции вагоны. Из открытого окна раздалась новая трель , вагоны, взрезав уже и входную стрелку, ушли на перегон. Раздался щелчок, и из динамика селектора послышался голос дежурной соседней станции:
-Катерина, 14-й проследовал с опозданием в 4 минуты , встречай.
Дежурная, вбежав в комнату, схватила микрофон и, захлебываясь, закричала :
-Валя! Останови его, на перегон ушли вагоны! Валенька, останови 14-й, останови...,- и, рыдая, стала что-то бормотать. Машинист сборного, оттолкнув ее, подбежал к пульту и, схватив трубку рации, стал вызывать 14-ый.
Вадимыч поднял окно после проследования станции и повернулся к Андрею :
-Теперь подъем, думаю, возьмем хорошо: предупреждение сняли, скорость 118.
Кабина мягко покачивалась , наполненная необъяснимым уютом дальних дорог. Монотонный гул вентиляторов, запах разлившегося от торможения кофе вперемешку с дымом сигареты создавал ни с чем не сравнимую атмосферу путешествия.
-Андрейка,-машинист пристально посмотрел на помощника,
-после трактора у тебя на правом виске появились седые волоски, а ведь...
Треск рации и чей-то отчаянно кричащий голос, вызывающий 14-й, прервали его.
-14-й слушает, - Андрей, сняв трубку, нажал на тангетку .
-На вас идут вагоны! Пять ва...,- шум воздуха, вырывающегося из тормозного крана, заглушил остальное. Поезд, скрипя, стал замедлять ход.
-Андрей! Сразу беги навстречу, лови на башмак: они должны сойти с рельс, иначе...!
Поезд еще не успел остановиться, как из кабины выпрыгнул Андрей и побежал вперед. Вадимыч замер, глядя вслед убегающему Андрею .
-А если не сойдут?-вслух прошептал машинист.
Проходной светофор мигнул, и его зеленая точка превратилась в желтую.
Засвистела АЛСН , он машинально нажал на кнопку.
ВСЕ!-подумал Вадимыч. - Даже пассажиры не успеют выпрыгнуть .
Мгновенье помедлив, спрыгнул из кабины на насыпь и побежал к составу. Из двери первого вагона с любопытством выглядывал проводник.
-Закручивай тормоза! Все из вагонов !- прокричал Вадимыч и, нырнув под буфером вагона, стал отцеплять тормозные рукова.
Андрей, хрипя, бежал, прижав к груди стальной башмак , перепрыгивая через шпалы, зацепился ногой за кабель блок-участка и упал, больно ударившись грудью о звонкую сталь рельса , поднявшись, прихрамывая, побежал дальше. Пробегая мимо проходного светофора, заметил, как сигнал сменился на желтый . Вдали показалось темное пятно, которое становилось все четче и больше . Вскоре оно превратилось в круглый торец цистерны и стало стремительно расти. Андрей поставил башмак на рельсы и завороженно смотрел на приближающиеся вагоны. Сзади раздался свисток электровоза . Он попятился назад . Вагоны, наскочив на башмак, прогрохотали мимо , обдав его резким запахом бензина и жаром нагретого на солнце металла , едва замедлив свой бег навстречу сине-серебристым вагонам, из окон которых выглядывали несколько сонных и ничего не понимающих пассажиров.
Вадимыч, взобравшись в кабину, отпустил свояк и резко повернул контроллер. Электровоз напрягся, кляцнули расцепляющиеся автосцепки, 717-й, оторвавшись от состава, всей своей мощью мгновенно набирая скорость, рванулся навстречу вагонам.
Андрей, услышав свисток электровоза, обернулся. Расстояние неумолимо сокращалось. Электровоз, огласив окрестности прощальным гудком, принимал удар на себя. Вагоны наткнулись на стену , послышался глухой удар, сменившийся скрежетом рвущегося металла, в небо взметнулся огненный столб , исковерканные куски фейерверком полоснули голубое небо и медленно стали падать, оставляя на нем дымные пунктиры. Андрея обдало жаром, и взрывная волна, больно ударив в грудь, столкнула его с насыпи...
Встречающие, вышедшие из автобуса, приехавшего из Мотовилихи, услышали объявление на привокзальной площади :
-Поезд номер 14 Москва-Пермь опаздывает на один час.
Среди прохаживающихся по перрону послышался чей-то голос:
-Эти машинисты совсем разучились ездить...

11.03.1988-10.02.2001 Москва. (Тч-18)

---

o_0

video.nytimes.com/video/2011/07/08/automobiles/...

долой всякие там "Приусы" и "Лёфы"

---

day before.

как и положено, в предверии Дня ЖДшника у нас рухнул тепловоз и все дружно принимали участие в его поднятии. А потом немножко посидели повспоминали... просто хорошо было вот и всё

---

на сегодняшнем Дне Десантника в городе Курске было намного больше ОМОНовцев, чем самих десантников. Пора переименовывать День ВДВ в день ОМОНа

---

это был доооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооолгий день

---

...хорошо

Всё просто и прозрачно, как та капля которая скатывается с листа рябины вниз.