Nothing else matters
...окажется у Веселый робот,
Мужчины в возрасте за...
Когда-то давно, когда мне было лет двадцать, я подружилась с одной немолодой женщиной. Полине Андреевне было пятьдесят пять лет, и по утрам и вечерам она выгуливала в парке, неподалёку от нашей общаги, свою собаку, маленькую беспородную псинку.
Иногда к ней присоединялся пожилой мужчина с таким же пожилым флегматичным овчариком, а в те моменты, когда мужчины не было, она с удовольствием болтала со мной, если видела меня где-то на скамейке.
Полина Андреевна была в каком-то смысле одинокой - муж умер лет двадцать назад, а дети давно имели свои семьи. Впрочем, обиженной жизнью она вовсе не выглядела, наоборот, была из породы тех людей, которые счастливы, несмотря ни на что.
читать дальшеБыло заметно, что тот мужчина, с овчаркой, к Полине Андреевне неравнодушен - стоило раз увидеть, какими глазами он на неё смотрит и как бережно ведёт под локоток, как сразу становилось всё понятно. Впрочем, Полина Андреевна и сама относилась к нему очень тепло.
Однажды я узнала, что он, мужчина этот, одинок. И как-то, по наивности своей, решила, что называется, открыть Полине Андреевне глаза. Я спросила тогда, почему бы, если у них такое взаимопонимание и явная обоюдная симпатия - так вот, почему бы им не воссоединиться? Тем более, что жить вместе у них есть где.
И Полина Андреевна сказала тогда одну вещь, настоящий смысл которой дошёл до меня много позже. Она улыбнулась и сказала, что давно думала об этом, да и к нему, хозяину овчарки, действительно, относится тепло, но... Ей пятьдесят пять лет и сойтись в таком возрасте для неё - это значит, просто-напросто добавить себе забот.
И что единственный, кто действительно получит выгоду от этого союза - тот самый её пожилой приятель.
Тогда наш разговор перебил случайный прохожий, а я потом так и не нашла возможности спросить, что она имела ввиду.
* * * * *
В первый раз я поняла это, когда мне было около тридцати. Я много и с удовольствием общаюсь с людьми и, должно быть, некое странное свойство моей головы заставляет меня часто задумываться над жизнью.
Знаете, я как-то пришла к выводу, что природа над нами здорово посмеялась, сделав нас совершенно разными не только телами, но и мозгами. И из этих несоответствий растут вечные драмки жизни.
Вот, скажем, о чём думает среднестатистическая девочка, годов так до двадцати пяти?
Это просто. Среднестатистическая девочка не хочет быть одна. Она хочет иметь любимого мужчину, в идеале - сходить с этим мужчиной в загс, родить ему детишку, а лучше две, и жить долго счастливой и дружной семьёй.
О чём думает среднестатистический мальчишка, годов так до двадцати пяти?
Хоть тут и так понятно, но даю подсказку. Не зря ведь фразу «ещё не нагулялся» применяют гораздо чаще именно к мужчинам.
Мальчишки - это ветер. Нет, им, наверное, тоже хочется иметь девчонку, но лучше – несколько, а уж о том, чтобы сходить в загс, да завести детишку, так и вовсе, большей частью, речи не идёт.
Но проходит лет пять. Или семь. Или десять. И всё меняется. К мальчишкам вдруг приходит понимание того, что девчонки, чередующиеся с калейдоскопической частотой, это, конечно, забавно, но… требует слишком уж больших затрат - и даже не столько материальных, сколько моральных. Потому что пока ещё охмуришь, пока пройдёшь весь этот допостельный ритуал полубрачных танцев… а в итоге - да в итоге всё почти одно и то же.
И ведь это же ещё надо встать и кого-то искать. Чего ради? Ради секса? Смешно. Очень смешно. Это всё с возрастом становится и сложно и лениво. Тут-то и приходит осознание того, что эта самая свобода, которую мальчишки так боятся потерять в молодости, на поверку - та ещё шлюха.
За тридцать и свободен – иди куда хочешь. А идти, в общем-то, особо и некуда. Что, в самом деле, встать и пойти в кабак, и там сидеть, дуть пиво, или что там ещё, и высматривать? Или на сайт знакомств? А потом уговаривай её, выводи гулять - а оно надо, оно будет того стоить?
За тридцать и свободен - делай, что хочешь. А делать-то, оказывается, особо нечего. Особенно по вечерам. И сидишь, чешешь пузо, пялишься в телевизор и вспоминаешь, кто ещё там в записной книжке - и либо заняты уже, либо всё это было и было, и больше не хочется.
И доходит вдруг до вчерашних мальчишек, что постельные игры каждый раз со свежей птичкой - это, конечно, неплохо, но… надоело, да и птичку эту тоже надо где-то взять.
* * * * *
А ты уже, слегка побитый жизнью, просто хочешь больше спать и у тебя, пока ещё редко, но уже побаливает где-то в районе спины.
И даже не это главное - уже хочется, чтобы кто-то просто сварил тебе тот самый борщ, вкусный, полил его сметанкой, и смотрел, улыбаясь, как ты, голодный, пришедший с мороза в тёплую квартиру, сидишь и уплетаешь его за обе щеки. И к чёрту надоевшие пельмени, давно окаменевшие в морозилке.
А потом чтобы кто-то принёс тебе чай.
И чтобы потом за тобой убрали чашку и тарелку, и не пришлось бы их мыть. И дело даже не в тарелках и не в борще, а в том, что хочется прийти в квартиру, в которой кто-то ждёт. В квартиру, где твои рубашки появляются чистыми и глаженными сами, где твоя постель уже убрана кем-то, и нет на подоконнике сантиметрового слоя пыли.
В квартиру, где просто тепло и уютно.
И приходит вдруг понимание того, что тот самый секс, за которым ты гнался, теперь регулярнее не у тебя, а у твоего женатого приятеля. Потому что тебе его, этот секс, еще надо найти, а у приятеля - да вот он, всегда под боком. И пусть его жена не так уж идеальна, и совсем не модель, и у неё появились бока и животик, но она просто рядом.
* * * * *
Я заприметила давно: возраст чуть после тридцати - это тот самый рубикон, после которого ещё неженатые мужчины массово хотят жениться. Они вдруг понимают, что одному - не так и хорошо, и начинают всерьез присматриваться и искать.
И вот тут-то и оказывается, что природа - большая шутница! - здорово над всеми посмеялась. И посмеялась от души.
И выясняется вдруг, что жениться-то особо не на ком.
Молоденькие птички всё больше смотрят в сторону таких же молодых кавалеров (которые потом, «не нагулявшись», оставят их с детьми), да и на кой чёрт ты, старый тридцатипятилетний хрен, с первыми сединками в волосах, сдался молодой девчонке?
* * * * *
Ну был бы ты хоть безмерно богат, имел бы хоть джип и большое бабло…
Так нет же, ты - ну признайся! - совершенно среднестатистический, ходишь на работу с девяти и до шести с понедельника по пятницу, и зарплата твоя такая же, среднестатистическая. И ты понимаешь: если заводить семью, то, чтобы вам прожить нормально, твоя женщина тоже должна работать, а сам ты всё если и потянешь, то с большим трудом.
Нет, молодые петушки, на которых смотрят молодые курочки, так же бедны, как и ты, но у них, у петушков этих, есть главный и неоспоримый плюс: они молоды. А ты уже не очень. И потому девчонки помоложе не записали в списки тебя с твоими сединками.
И ты начинаешь присматриваться к тем дамам, что уже постарше. Они тоже хороши и отстоялись, как вино, и явно знают, как варить тот самый борщ, и…
И вот тут-то поджидает главная засада. Они, женщины постарше, уже слишком «прошаренные», чтобы просто быть с тобой. Просто потому, что ты - это ты.
Они уже нажрались этой жизни, они уже поразводились по первому разу и тянут своих детей, и главное - они слишком хорошо понимают уже, что семья - это не только лёгкость бытия, но и рубашки, и носки, и пыль на подоконнике; и что мужчина рядом - это ещё одна забота.
А забот, кроме мужчины, у женщины хватает и так. Особенно если дети.
И они уже не смотрят на то, какой ты красивый и балагур, они смотрят, что ты можешь дать взамен, за заботу о себе и за тот самый борщ.
А ты ведь нихрена, если подумать, не можешь дать.
Зарплату? Не смеши. Ты - среднестатистический, она - тоже, а потому зарабатывает не меньше тебя (а иногда и больше), а потому от этого союза выиграешь только ты: себя она и без тебя обеспечит, только теперь у неё прибавится домашних забот, потому что исторически так вышло: работа по дому - она всегда женская.
И то, что она раньше могла отложить на потом, или не делать вовсе, теперь придется делать, потому что есть же ты со своими борщами и рубашками, которые нужно гладить для тебя.
Секс? Забавно. Только она сексуально расцвела, и ей надо и надо, а ты - угасаешь потихоньку, и теперь тебе ленивый раз в неделю - вполне достаточно для того, чтобы чувствовать себя безмятежно.
Но недостаточно для того, чтобы всё оставшееся время ухаживать за тобой.
Ты, что называется, «с руками»? А сколько в той квартире нужно рук? Поди, не дом в селе. Да и правда ли, что «руки золотые»? Или тебя надо просить по десять раз, пока ты забьёшь тот самый, пресловутый гвоздь? Ну признайся же.
Мужчину в доме, который оградит её от жизненных проблем? Ой-ли!
Она получит, вероятнее всего, ленивца с пузиком и в стареньких штанах.
Вот и выходит на круг, если подумать хорошо, что ты, женившись, получишь борщи, рубашки и заботу о себе, а она… лишнюю работу в доме и, по большому счёту, ещё одного ребёнка. Только взрослого.
И она это прекрасно понимает. И потому присматривается к тебе гораздо больше, чем ты к ней.
«Мы выбираем, нас выбирают, как это часто не совпадает…» (с)
* * * * *
Там, в начале, я сказала, что ближе к тридцати кое-что поняла.
Так вот - я поняла, что мужчине в возрасте «за тридцать» семья гораздо более необходима, чем женщине в таком же возрасте.
А ведь природа пошутила ещё больше. Спросите, в чём? Я расскажу, это очень просто.
Женщины психологически сильнее мужчин, это известный факт. Женщины выносливей морально.
Да, человек - существо парное, это безусловно. И все мы хоть где-то, в душе, но боимся быть одинокими. И женщины тоже боятся. Но часто трезвый взгляд на потенциального «мужчину рядом» и то, что он в жизнь женщины привнесёт, перевешивает этот страх. И кроме того, у женщины, чаще всего, в этом возрасте есть дети. И они - с ней. А у мужчины - что?
И именно мужчинам в возрасте «за» семья нужна, как ничто иное.
И именно мужчины, от одиночества, чаще всего начинают спиваться. И опускаться.
Нет, речь вовсе не идет о маргинальности, просто всё становится каким-то не особо нужным, да и просто не имеет особого смысла. Добиваться чего-то - зачем? Ради кого или чего?
Да и особо ухаживать за собой уже становится как-то ни к чему.
Поставьте рядом десять среднестатистических женщин без мужей, в возрасте около сорока, и десять таких же среднестатистических мужчин без жён - и всё поймёте сами.
Просто так было и так всегда будет: мужчину делает женщина.
И не просто делает - именно женщины в итоге ухаживают за мужчинами и именно они, женщины, чаще всего, держат мужчин «на плаву».
А потому, мужики, прямо сейчас, оторвите попы от диванов и идите поцелуйте жён. Ну, те мужики, у которых они, жёны, есть.
А остальным - ну что ж, остальные, дай бог, чтоб нашли.
(c) © Екатерина Безымянная
ценные наблюдения. Но они лишь только наблюдения
Мужчины в возрасте за...
Когда-то давно, когда мне было лет двадцать, я подружилась с одной немолодой женщиной. Полине Андреевне было пятьдесят пять лет, и по утрам и вечерам она выгуливала в парке, неподалёку от нашей общаги, свою собаку, маленькую беспородную псинку.
Иногда к ней присоединялся пожилой мужчина с таким же пожилым флегматичным овчариком, а в те моменты, когда мужчины не было, она с удовольствием болтала со мной, если видела меня где-то на скамейке.
Полина Андреевна была в каком-то смысле одинокой - муж умер лет двадцать назад, а дети давно имели свои семьи. Впрочем, обиженной жизнью она вовсе не выглядела, наоборот, была из породы тех людей, которые счастливы, несмотря ни на что.
читать дальшеБыло заметно, что тот мужчина, с овчаркой, к Полине Андреевне неравнодушен - стоило раз увидеть, какими глазами он на неё смотрит и как бережно ведёт под локоток, как сразу становилось всё понятно. Впрочем, Полина Андреевна и сама относилась к нему очень тепло.
Однажды я узнала, что он, мужчина этот, одинок. И как-то, по наивности своей, решила, что называется, открыть Полине Андреевне глаза. Я спросила тогда, почему бы, если у них такое взаимопонимание и явная обоюдная симпатия - так вот, почему бы им не воссоединиться? Тем более, что жить вместе у них есть где.
И Полина Андреевна сказала тогда одну вещь, настоящий смысл которой дошёл до меня много позже. Она улыбнулась и сказала, что давно думала об этом, да и к нему, хозяину овчарки, действительно, относится тепло, но... Ей пятьдесят пять лет и сойтись в таком возрасте для неё - это значит, просто-напросто добавить себе забот.
И что единственный, кто действительно получит выгоду от этого союза - тот самый её пожилой приятель.
Тогда наш разговор перебил случайный прохожий, а я потом так и не нашла возможности спросить, что она имела ввиду.
* * * * *
В первый раз я поняла это, когда мне было около тридцати. Я много и с удовольствием общаюсь с людьми и, должно быть, некое странное свойство моей головы заставляет меня часто задумываться над жизнью.
Знаете, я как-то пришла к выводу, что природа над нами здорово посмеялась, сделав нас совершенно разными не только телами, но и мозгами. И из этих несоответствий растут вечные драмки жизни.
Вот, скажем, о чём думает среднестатистическая девочка, годов так до двадцати пяти?
Это просто. Среднестатистическая девочка не хочет быть одна. Она хочет иметь любимого мужчину, в идеале - сходить с этим мужчиной в загс, родить ему детишку, а лучше две, и жить долго счастливой и дружной семьёй.
О чём думает среднестатистический мальчишка, годов так до двадцати пяти?
Хоть тут и так понятно, но даю подсказку. Не зря ведь фразу «ещё не нагулялся» применяют гораздо чаще именно к мужчинам.
Мальчишки - это ветер. Нет, им, наверное, тоже хочется иметь девчонку, но лучше – несколько, а уж о том, чтобы сходить в загс, да завести детишку, так и вовсе, большей частью, речи не идёт.
Но проходит лет пять. Или семь. Или десять. И всё меняется. К мальчишкам вдруг приходит понимание того, что девчонки, чередующиеся с калейдоскопической частотой, это, конечно, забавно, но… требует слишком уж больших затрат - и даже не столько материальных, сколько моральных. Потому что пока ещё охмуришь, пока пройдёшь весь этот допостельный ритуал полубрачных танцев… а в итоге - да в итоге всё почти одно и то же.
И ведь это же ещё надо встать и кого-то искать. Чего ради? Ради секса? Смешно. Очень смешно. Это всё с возрастом становится и сложно и лениво. Тут-то и приходит осознание того, что эта самая свобода, которую мальчишки так боятся потерять в молодости, на поверку - та ещё шлюха.
За тридцать и свободен – иди куда хочешь. А идти, в общем-то, особо и некуда. Что, в самом деле, встать и пойти в кабак, и там сидеть, дуть пиво, или что там ещё, и высматривать? Или на сайт знакомств? А потом уговаривай её, выводи гулять - а оно надо, оно будет того стоить?
За тридцать и свободен - делай, что хочешь. А делать-то, оказывается, особо нечего. Особенно по вечерам. И сидишь, чешешь пузо, пялишься в телевизор и вспоминаешь, кто ещё там в записной книжке - и либо заняты уже, либо всё это было и было, и больше не хочется.
И доходит вдруг до вчерашних мальчишек, что постельные игры каждый раз со свежей птичкой - это, конечно, неплохо, но… надоело, да и птичку эту тоже надо где-то взять.
* * * * *
А ты уже, слегка побитый жизнью, просто хочешь больше спать и у тебя, пока ещё редко, но уже побаливает где-то в районе спины.
И даже не это главное - уже хочется, чтобы кто-то просто сварил тебе тот самый борщ, вкусный, полил его сметанкой, и смотрел, улыбаясь, как ты, голодный, пришедший с мороза в тёплую квартиру, сидишь и уплетаешь его за обе щеки. И к чёрту надоевшие пельмени, давно окаменевшие в морозилке.
А потом чтобы кто-то принёс тебе чай.
И чтобы потом за тобой убрали чашку и тарелку, и не пришлось бы их мыть. И дело даже не в тарелках и не в борще, а в том, что хочется прийти в квартиру, в которой кто-то ждёт. В квартиру, где твои рубашки появляются чистыми и глаженными сами, где твоя постель уже убрана кем-то, и нет на подоконнике сантиметрового слоя пыли.
В квартиру, где просто тепло и уютно.
И приходит вдруг понимание того, что тот самый секс, за которым ты гнался, теперь регулярнее не у тебя, а у твоего женатого приятеля. Потому что тебе его, этот секс, еще надо найти, а у приятеля - да вот он, всегда под боком. И пусть его жена не так уж идеальна, и совсем не модель, и у неё появились бока и животик, но она просто рядом.
* * * * *
Я заприметила давно: возраст чуть после тридцати - это тот самый рубикон, после которого ещё неженатые мужчины массово хотят жениться. Они вдруг понимают, что одному - не так и хорошо, и начинают всерьез присматриваться и искать.
И вот тут-то и оказывается, что природа - большая шутница! - здорово над всеми посмеялась. И посмеялась от души.
И выясняется вдруг, что жениться-то особо не на ком.
Молоденькие птички всё больше смотрят в сторону таких же молодых кавалеров (которые потом, «не нагулявшись», оставят их с детьми), да и на кой чёрт ты, старый тридцатипятилетний хрен, с первыми сединками в волосах, сдался молодой девчонке?
* * * * *
Ну был бы ты хоть безмерно богат, имел бы хоть джип и большое бабло…
Так нет же, ты - ну признайся! - совершенно среднестатистический, ходишь на работу с девяти и до шести с понедельника по пятницу, и зарплата твоя такая же, среднестатистическая. И ты понимаешь: если заводить семью, то, чтобы вам прожить нормально, твоя женщина тоже должна работать, а сам ты всё если и потянешь, то с большим трудом.
Нет, молодые петушки, на которых смотрят молодые курочки, так же бедны, как и ты, но у них, у петушков этих, есть главный и неоспоримый плюс: они молоды. А ты уже не очень. И потому девчонки помоложе не записали в списки тебя с твоими сединками.
И ты начинаешь присматриваться к тем дамам, что уже постарше. Они тоже хороши и отстоялись, как вино, и явно знают, как варить тот самый борщ, и…
И вот тут-то поджидает главная засада. Они, женщины постарше, уже слишком «прошаренные», чтобы просто быть с тобой. Просто потому, что ты - это ты.
Они уже нажрались этой жизни, они уже поразводились по первому разу и тянут своих детей, и главное - они слишком хорошо понимают уже, что семья - это не только лёгкость бытия, но и рубашки, и носки, и пыль на подоконнике; и что мужчина рядом - это ещё одна забота.
А забот, кроме мужчины, у женщины хватает и так. Особенно если дети.
И они уже не смотрят на то, какой ты красивый и балагур, они смотрят, что ты можешь дать взамен, за заботу о себе и за тот самый борщ.
А ты ведь нихрена, если подумать, не можешь дать.
Зарплату? Не смеши. Ты - среднестатистический, она - тоже, а потому зарабатывает не меньше тебя (а иногда и больше), а потому от этого союза выиграешь только ты: себя она и без тебя обеспечит, только теперь у неё прибавится домашних забот, потому что исторически так вышло: работа по дому - она всегда женская.
И то, что она раньше могла отложить на потом, или не делать вовсе, теперь придется делать, потому что есть же ты со своими борщами и рубашками, которые нужно гладить для тебя.
Секс? Забавно. Только она сексуально расцвела, и ей надо и надо, а ты - угасаешь потихоньку, и теперь тебе ленивый раз в неделю - вполне достаточно для того, чтобы чувствовать себя безмятежно.
Но недостаточно для того, чтобы всё оставшееся время ухаживать за тобой.
Ты, что называется, «с руками»? А сколько в той квартире нужно рук? Поди, не дом в селе. Да и правда ли, что «руки золотые»? Или тебя надо просить по десять раз, пока ты забьёшь тот самый, пресловутый гвоздь? Ну признайся же.
Мужчину в доме, который оградит её от жизненных проблем? Ой-ли!
Она получит, вероятнее всего, ленивца с пузиком и в стареньких штанах.
Вот и выходит на круг, если подумать хорошо, что ты, женившись, получишь борщи, рубашки и заботу о себе, а она… лишнюю работу в доме и, по большому счёту, ещё одного ребёнка. Только взрослого.
И она это прекрасно понимает. И потому присматривается к тебе гораздо больше, чем ты к ней.
«Мы выбираем, нас выбирают, как это часто не совпадает…» (с)
* * * * *
Там, в начале, я сказала, что ближе к тридцати кое-что поняла.
Так вот - я поняла, что мужчине в возрасте «за тридцать» семья гораздо более необходима, чем женщине в таком же возрасте.
А ведь природа пошутила ещё больше. Спросите, в чём? Я расскажу, это очень просто.
Женщины психологически сильнее мужчин, это известный факт. Женщины выносливей морально.
Да, человек - существо парное, это безусловно. И все мы хоть где-то, в душе, но боимся быть одинокими. И женщины тоже боятся. Но часто трезвый взгляд на потенциального «мужчину рядом» и то, что он в жизнь женщины привнесёт, перевешивает этот страх. И кроме того, у женщины, чаще всего, в этом возрасте есть дети. И они - с ней. А у мужчины - что?
И именно мужчинам в возрасте «за» семья нужна, как ничто иное.
И именно мужчины, от одиночества, чаще всего начинают спиваться. И опускаться.
Нет, речь вовсе не идет о маргинальности, просто всё становится каким-то не особо нужным, да и просто не имеет особого смысла. Добиваться чего-то - зачем? Ради кого или чего?
Да и особо ухаживать за собой уже становится как-то ни к чему.
Поставьте рядом десять среднестатистических женщин без мужей, в возрасте около сорока, и десять таких же среднестатистических мужчин без жён - и всё поймёте сами.
Просто так было и так всегда будет: мужчину делает женщина.
И не просто делает - именно женщины в итоге ухаживают за мужчинами и именно они, женщины, чаще всего, держат мужчин «на плаву».
А потому, мужики, прямо сейчас, оторвите попы от диванов и идите поцелуйте жён. Ну, те мужики, у которых они, жёны, есть.
А остальным - ну что ж, остальные, дай бог, чтоб нашли.
(c) © Екатерина Безымянная
ценные наблюдения. Но они лишь только наблюдения