=) я достаточно много времени провожу в коллективе, где подавляющее большинство мужчины. Ну так вот получалось всегда. То, когда учился на 500 человек народу приходилось всего 4(четыре) студентки), то вот на работе сейчас "СУРОВЫЙ МУжЫСКИЙ КОЛЛЕКТИВ"))) Но всё равно случаются ситуации очень похожие на енто:
Однажды у Натальи Ивановны спи**или со стола казенный степлер. И вещь вроде пустяковая, и вроде как личных денег за него Наталья Ивановна не платила, и вроде как в ящике стола еще два спи**еных ею степлера валялось на такой случай, а все равно обида начала душить Наталью Ивановну.
читать дальше- Ну вот. – задыхаясь сказала Наталья Ивановна. – Дожили. Докатились, так сказать. Степлер у меня со стола спи**или... Со скобами, главное. Недавно только заряжала. Отвернулась только, а его нет уже. Что за коллективчик, а? Лишь бы спи**ить что-то.
Софье Николаевне было насмешить на пропавший степлер и на саму Наталью Ивановну, но обида за коллектив взяла вверх.
- Что ж вы, Наташечка, весь коллектив сейчас под одну гребенку? – ласково сказала Софья Николаевна. – Кому нужен ваш ё*аный степлер, который, к слову сказать, и не ваш вовсе, а казенный? Вы ж память свою дырявую напрягите и постарайтесь вспомнить куда вы свой степлер засунули. А коллектив упрекать не нужно. Коллектив вам этого может и не простить.
Наталья Ивановна шумно задышала, глаза ее налились кровью и она коршуном набросилась на Софью Николаевну:
- Память у меня, Софья Николаевна, еще дай боже. Я же не старая карга, как некоторые...
- Да что вы говорите? – изумилась Софья Николаевна. – А так по виду и не скажешь.
- ...и вещи свои я где попало не разбрасываю. – закончила Наталья Ивановна. – А подозреваю я, милейшая, что это вы спи**или мой канцтовар. Как вас и учил Великий Ленин. С которым вы должны были лично быть знакомы. Недаром же вы тут крутились у моего стола. Ой, недаром.
- Да больно мне надо. Я за всю свою жизнь чужого не взяла. – фыркнула Софья Николаевна. – А уж всего, к чему вы прикасались, мне и даром не надо. Вдруг у вас чесотка. Или лишай стригущий.
Наталья Ивановна, которая как раз почесывала левую руку к деньгам, сконфузилась, покрылась пятнами и свистящим шепотом предложила:
- А откройте-ка, голубушка, ящики стола своего. Мы и поглядим – может там склад пи**енного?
Софья Николаевна уже собиралась рвануть на груди одежды и закричать «Да пожалуйста! Обыскивайте!», но вспомнила, что во втором ящике стола лежит спи*енный маркер, по которому так убивалась Надежда Семеновна, а в третьем – ножницы, про*б которых оплакивала Таисия Захаровна.
- На каком таком основании? – зарычала Софья Николаевна. – Очень мне обидны подозрения ваши. В нашей стране, слава богу есть Закон! По закону нельзя обыскивать честных людей. Тем более, образинам всяким.
- Софькалаевна! Да покажи ты ей – пусть успокоится. – вмешалась Надежда Семеновна. – Иначе этот скандал не прекратится никогда. А я в такой обстановке работать не могу. Я от такой обстановки такого наработать могу – всех выгонят с работы.
Таисия Захаровна, которая всего полчаса назад обнаружила чей-то степлер у себя на столе и машинально сгребла его в ящик стола, тяжело вздохнула и сказала:
- Не ссорьтесь, девочки. Наташ, давай я тебе свой степлер отдам? Или на склад сходи – новый возьми.
- Цыц, святоша! – рявкнула Наталья Ивановна. – Мне не нужен твой. Мне нужен мой. Ну и обнаружить воровку среди нас. И пи*дит, и пи*дит. Ей к пенсии нужно запастись канцтоварами.
- Не брала я! За*упоголовая! – взвизгнула Софья Николаевна. – А обыскивать не дам! По моему столу всякая вошь еще шароё*илась! Я свои права знаю!
- Оппаньки! – обрадовалась Надежда Семеновна. – А похоже, таки Софья Николаевна степлер спиз*ила. Ишь как выступает! А по мне, если человек о правах своих громко орет – точно спиз*ил что-нибудь. А сама на обыск не дается. А по мне, если нечего скрывать – то и не скрывай!
- А ты свой стол открой, раз умная такая! – парировала Софья Николаевна. – Ты ж не пиз*ила ничего – вот и открой. К досмотру предъяви. А?
- Да пожалуйста! – сказала Надежда Семеновна и открыла по очереди все ящики стола. – Ну как? Убедилась?
- И сумку! – скомандовала Софья Николаевна.
Надежда Семеновна поскучнела – в сумке лежали простые карандаши, которые она собирала по отделу для своего сына-школьника. «Вот ведь дура!» - подумала Надежда Семеновна. – «Надо ж было дома оставить. Неделю с собой таскаю.» И можно было бы попытаться как-то сказать, что это ее личные, если бы не дурацкая привычка Софьи Николаевны грызть карандаши. По обгрызенным карандашам Софья Николаевна враз могла признать свою собственность и начались бы вопросы – «А что это за полпачки бумаги?», «А не мой ли это ластик?».
- Выкуси! – показала Надежда Семеновна кукиш Софье Николаевне. – Нет такого закону – сумки обыскивать.
- И столы – нету! – громыхнула Софья Николаевна.
- Наташ, ты сходи по отделам погляди – может забыла где? – предложила невинно Таисия Захаровна.
- Ага. Дура я что ли? – отказалась Наталья Ивановна. – Я выйду, мне на стол степлер подбросят – я же еще и дурой беспамятной окажусь. Шиш! Пока не выведу на чистую воду – никуда не выйду! И никто не выйдет!
- Давай я твой стол осмотрю при свидетелях? Тогда никто не подбросит! – озарило Таисию Захаровну.
Наталья Ивановна вспомнила о канцелярском клее Таисии Захаровны и калькуляторе Надежды Семеновны, спрятанных в недрах стола и запротестовала:
- Меня ограбили, меня же и обыскивать?! Это что ж делается-то?
- А тебе ж нечего скрывать! – набросились Софья Николаевна и Надежда Семеновна. – Ты ж в белом вся и безгрешна как ванная архиепископа! Показывай, чего там?
- В самом деле, Наташ. – начала уговаривать Таисия Захаровна. – Ну чего тебе скрывать-то? Я посмотрю, а ты сходишь и поищешь.
- Это произвол! – закипятилась Наталья Ивановна. – Обыщут меня только!
- Меня обыскали! – обиженно сказала Надежда Семеновна.
- А сумку?! – грозно спросила Софья Николаевна. – Вот, смотри, все что в моей сумке есть!
Она вывалила содержимое сумки на стол и сказала:
- На! Ищи! Мне нечего скрывать! А тебе слабо?!
- А чего меня-то? Наташку надо обыскивать! Может у нее и не пропадало ничего! – запыхтела Надежда Семеновна.
- А.. А... – Наталья Ивановна осмотрелась и выбрала жертву. – А что это ты, Тасенька, все меня из комнаты выпроводить хочешь, а? Может это твои ручки шаловливые такие? А?
- Да как тебе не стыдно! – закричала Таисия Захаровна. – Я же тебе помочь... Всем сердцем! А ты....
Таисия Захаровна закрыла лицо ладонями и горько зарыдала с подвываниями.
Остальные три женщины растерялись на секундочку и бросились утешать Таисию Захаровну.
- Ну что ты, Тась. – шептала Наталья Ивановна. – Ты прости меня, дуру. На тебя же и не подумал никто. Это в горячке я. Не хотела..
- В самом деле. – утешала Софья Николаевна. – Наташка не со зла же. Просто сорвалась нечаянно. Ты уж прости ее. Не со зла же, Наташ?
- Да какое в Наташке зло-то? – всхлипывала Надежда Семеновна. – Она ж как ангел сама. Просто день такой сегодня...
- Ыхыыхыы.. – плакала Таисия Захаровна. – Да что ж мы за люди такие, а? Ни за что ведь друг друга пинаем. Ни за что...На ровном месте... Все же замечательные, а готовы в горло друг другу вцепиться. Почему ж доверия никакого друг к другу...
На этом месте разрыдался весь отдел. Женщины плакали, подвывали, утирали глаза и всхлипывали. По отделу чайкой металась общая мысль:
«Кажись, пронесло..»
@музыка:
Бандера...
@настроение:
сегодня почти выходной...